следует «танцующие куклы» (ср. [Эн тэцу рон, с. 156]). На взгляд других, у сян — люди, а не куклы: «танцоры в масках» (см. [Dispute, с. 172]) (заметим, что некоторые основания для такого перевода дает комментарий Вэй Чжао к выражению сян жэнь *** — «носящие маску», см. [ХШБЧ, гл. 22, с. 1959; ТПЮЛ, гл. 569, с. 4а]) или «танцоры и женщины, занимающиеся исполнением песен-сказов (речитативов)» (см. [ЯТЛЦЧ, с. 232, примеч. 4]). Наконец, Ван Пэй-чжэн указал, что в одном издании трактата вместо сян стоит графически похожий знак дуй *** («толпа, ряд, группа») и что в более поздних памятниках встречается выражение у дуй *** («труппа (ряд?) танцоров») (см. [Ван Пэй-чжэн, с. 129]). Наш перевод «танцоры и [лицедеи] в масках» условный.

1894

Сочетание нань цзюй дан лу *** *** имеет два толкования. По мнению Ван Пэй-чжэна, речь идет о том, чтобы «жить [лицом к] югу (на юге?) (нань цзюй) в здании дворца и благодаря этому сверху смотреть на большую дорогу (лу)» [Ван Пэй-чжэн, с. 128], а на взгляд Ма Фэй-бая — о том, чтобы «жить, обратясь [лицом] к югу, и загородить главную улицу», причем предложение в целом означает: «когда выезжают для принесения жертв, то часто [останавливаются] на главной дороге или над поверхностью воды и строят высокие башни и большие здания» [ЯТЛЦЧ, с. 232, примеч. 5]. Все это не слишком убедительно. Правдоподобнее мнение Ян Шу-да, что перед нами — имена духов: «государь юга» (нань цзюнь ***) (знаком цзюнь Ян предлагает заменить непонятный ему в этом контексте, но графически похожий иероглиф цзюй) и «преграждающий дорогу» (дан лу). Последнее имя духа встречается в трактате Ван Фу (см. [ЦФЛ, гл. 26, с. 82]). «Государь юга» в текстах не встречается, но можно предположить его существование, поскольку там упоминаются духи — «государь севера» (см. там же) и «государь востока» (см. [ЯТЛ (ЦДБ), с. 384, примеч. 141]). По мнению Ван Пэй-чжэна, выражение у фан *** (досл. «пять ароматов») указывает на «ароматы, [соответствующие] пяти вкусовым ощущениям» (см. [Ван Пэй-чжэн, с. 128-129]; ср. [ЯТЛЦЧ, с. 232, примеч. 6]). Сочетание вэй бао *** реконструируется комментаторами как вэй бао ***, при этом Ван Ли-ци (см. [ЯТЛ, с. 222, примеч. 84]) приписывает ему значение выражения «охранять (сохранять) жизнь» из «Чжуан цзы» (ср. [Чжуан-цзы, гл. 23, с. 785; Позднеева, 1967, с. 256]); Ван Пэй-чжэн (см. [Ван Пэй-чжэн, с. 129]) считает, что знак бао *** указывает на «зонт (верх, покров)» колесницы (ср. [Li Ki. Т. 2, с. 186: XVIII.IV, 16; HFHD. Т. 3, с. 413]), а вэй бао представляет собой параллель выражению цин гай *** «наклонить тенты (зонты)» экипажей, которые остановились друг рядом с другом, так, чтобы эти тенты образовали крышу, под которой могут беседовать седоки (ср. [КЦЦЮ, гл. 8, с. 10; KTCY, с. 237, 333]); Ма Фэй-бай полагает, что бао *** — это «кровля из соломы», которой кроют временные шалаши (сараи?), разбросанные в месте жертвоприношения земле, когда собираются совершить новогоднее жертвоприношение ла; на его взгляд, выражение цин гай в данном случае служит знаком многочисленности собравшихся для участия в жертвоприношении, а не дружеской беседы (см. [ЯТЛЦЧ, с. 232, примеч. 6]; ср. [Эн тэцу рон, с. 156]). Мы предпочитаем толкование Ван Ли-ци, а также принимаем его предположение, что вместо сань ла *** (это сочетание переводят «раздавать множеству людей деньги и вещи на праздник жертвоприношения ла» — см. [Эн тэцу рон, с. 156] — или «разбросать [что-то] в месте жертвоприношения земле с намерением совершить новогоднее жертвоприношение ла» — см. [ЯТЛЦЧ, с. 232, примеч. 6]) следует читать фу *** ла «летнее жертвоприношение в день (или дни) сокрытия (фу) и новогоднее жертвоприношение ла»; по одной теории, речь идет о «сокрытии» «дыханий» инь, а по другой — элемента «металл» (см. [ЯТЛ (ЦДБ), с. 385, примеч. 145]); фу ла — жертвоприношения 6-го и 12-го месяцев, происходившие соответственно через некоторое время после летнего и зимнего солнцестояний (13-22 июля и 16-27 января). Праздники фу и ла сближало то, что они сочетали культ предков с обрядами, направленными на отвращение зла. Три «декады» фу приходились на время с 13 июля по 18 августа, самое жаркое в году, и жертвоприношение фу сперва имело целью отвращение злых сил, связанных с жарой, влажной погодой (поветрий, вредоносных насекомых и др.). Ради этого фу и было введено в 676 г. до н.э. в княжестве Цинь, где тогда были принесены в жертву собаки (см. [ШЦХЧКЧ, гл. 5, с. 19 и коммент. Пэй Иня, Чжан Шоу-цзе и Такикава Камэтаро]; ср. [МН. Т. 2, с. 23 и примеч. 5; Сыма Цянь, пер. Вяткина и Таскина. Т. 2, с. 22, 297-298, примеч. 47]). Потом оно получило космологические объяснения. При Хань, если не раньше, дни фу, как и Новый год ла, стали главной порой жертвоприношений предкам. На праздники фу и ла варили баранов, поджаривали на вертеле ягнят и пили опьяняющий напиток (см. [ХШБЧ, гл. 66, с. 4432; Вэнь сюань, гл. 41, с. 911]), а в жертву усопшим приносили животных (см. подробно [Bodde, 1975, с. 49, 63-66 и примеч. 63, 64, с. 317-325]). По наблюдениям Чэнь Чжи, сохранился ряд свидетельств ханьских текстов о весенних и осенних жертвоприношениях солдат-призывников на пограничной службе, совершавшихся духу земли, причем, по цзюйяньским материалам, в число приносившихся в жертву вещей входили, в частности, одна курица, одна мера доу проса и одна мера доу сорго (гаоляна), 2 доу опьяняющего напитка и 1/3 шэна соли; у М.Лёве фигурируют 1 доу проса и 1 доу сорго (см. [Loewe, 1967. Т. 1, с. 114]). Чэнь Чжи (см. [Чэнь Чжи, с. 73]) полагает, что это известие в общем близко формуле «Янь те лунь» «куры, свиньи и [продукты, источающие] ароматы, [соответствующие] пяти [вкусовым ощущениям]», только в пограничном районе Цзюйяня, где трудно было достать свинину, в качестве жертвоприношений использовали одних кур; о распределении жертвенного мяса в связи с деревенскими жертвоприношениями духу земли (III в. до н.э.) см. [ШЦХЧКЧ, гл. 56, с. 4]; ср. [Watson, 1961. Т. 1, с. 153].

1895

Под «древностью», возможно, имеются в виду времена, когда Поднебесной владел клан Шэнь-нуна *** (Божественного земледельца): по преданию, тогда всю свою почтительность выказывали во время жертвоприношений в разные сезоны, но не молились о счастье (благословении); по предположению А.Ч. Грэма, это предание указывает на то, что людям следует добиваться процветания собственным трудом,